Ровно 5 лет и 1 месяц прошёл с трагического убийства 3 российских журналистов в Центральноафриканской республике. 27 июля 2018 года военный корреспондент Орхан Джемаль, режиссёр Александр Расторгуев и оператор Кирилл Радченко вылетели в марокканскую Касабланку, чтобы оттуда вылететь в ЦАР. Поездку в республику они планировали с целью проведения расследования о компаниях Евгения Пригожина, действовавших в стране. Эта поездка оказалась для них последней: 30 июля они были найдены мёртвыми рядом с дорогой, ведущей в город Декоа.

Уже на следующий день, как только стало известно о гибели российских журналистов, в чате пригожинского медиа РИА «ФАН» началось активное конструирование легенды. Родилась своя версия произошедшего, но российская пропаганда до сих пор опирается на одну и ту же версию: на группу напали десять арабоговорящих бандитов, целью было имущество журналистов, пригожинские боевики тут ни при чём, как и жандармерия ЦАР, и вообще, журналисты были сами виноваты в том, что недостаточно хорошо продумали детали поездки.

Врали все: официальное следствие, отказавшееся опрашивать ключевых свидетелей Валерия Захарова и Александра Сотова; водитель журналистов Бьенвеню Ндувокама; продажные центральноафриканские СМИ; пригожинское РИА «ФАН». Кстати о последнем: за 5 лет с «шефом», как его называли сами подчинённые, произошло то, что навсегда закончило многолетнюю историю всех его проектов в России. Пригожин успел пойти штурмом на Москву, поучаствовать в переговорах с Лукашенко и передумать, а потом и вовсе уйти в Беларусь. Всех его проектов, включая небезызвестную «фабрику троллей» и вышеупомянутое «Федеральное агентство новостей», больше не существует — по крайней мере, в России. Сайт последнего удалён из Всемирной сети, материалы открываются только с помощью архиваторов.

Жизнь, в общем, удивительна, а особенно если она течёт в России. Автор данного материала не надеется, что эти неожиданные повороты жизни заставят следственные органы в России возобновить расследование и довести его до финала, — он просто в очередной раз горько усмехается тому, как одним преступление против государства может быть прощено [по крайней мере, наказание может последовать отсроченно — прим. Наташа], а другим стоить жизни.

Для этого подкаста я изучила расследование центра «Досье» об убийстве русских журналистов в ЦАР и сопряжённые материалы и напоминаю о нём.

Для планирования своей поездки группа «Центра управления расследованиями», финансируемая Михаилом Ходорковским, занялась поиском контактов из Центральноафриканской республики. В качестве надёжного источника контактов им дважды — сирийским пророссийским комментатором Аббасом Джумой и исполнительным директором немецкого кинофорума Еленой Шулькиной — был рекомендован специальный корреспондент «Федерального агентства новостей» Кирилл Романовский. 25 июня состоялась единственная встреча команды ЦУР с Романовским, а 29 последний пообещал команде предоставить фиксера, который сопровождал бы команду в ЦАР.

7 июля спецкор РИА «ФАН» выслал главреду ЦУРа Андрею Коняхину номер «фиксера ООН Мартина» и попросил общаться с ним только текстовыми сообщения и только в WhatsApp, потому что якобы в месте, где находится Мартин, плохая связь.

20 июля Мартин присылает стоимость дома, в котором должны остановиться журналисты, но не сообщает больше никаких деталей. Например, адрес дома так и остаётся неизвестным. В свете происходящих дальше событий неизвестно, существовал ли дом вообще.

27 июля Орхан Джемаль, Александр Расторгуев и Кирилл Радченко вылетели из России в Касабланку, где должны были пробыть до 29 июля. Прямо в аэропорту марокканского города группа журналистов узнаёт, что из-за смены рейса они вылетают в Банги той же ночью, то есть на 2 дня раньше планируемого. Ранее в тот же день вечером, в 18:45, Мартин дал Родиону Чепелю, ещё одному координатору поездки журналистов, контакт водителя Бьенвеню, но из-за изменения планов не успел прочесть сообщение о раннем прилёте, и 28 июля довольно закономерно журналистов никто не встретил. Дозвониться водителю после перехода границы журналисты не смогли, поэтому им пришлось остановиться в отеле «Националь» (Hotel National).

Мартин прочёл сообщение только в 9:32 по местному времени, предложив выслать машину, водитель Бьенвеню ещё позже — в 16:04 по центральноафриканскому времени.

В 18:27 Орхан Джемаль присылает в журналистский чат африканские номера: свой и Расторгуева. Сим-карты могли быть куплены в аэропорту и зарегистрированы на имена журналистов парой часов ранее, ведь в 17:22 со своего центральноафриканского номера Расторгуев звонил водителю, а позже отправил 4 SMS-сообщения. Согласно показаниям водителя, он встретился с журналистами в 17:45. По более поздним данным, это произошло в кафе при отеле.

Время встречи Бьенвеню позднее подтвердил и на допросе в жандармерии. В августе 2018 «Фонтанка» также установила, что время встречи находится в интервале между 17:26 и 19:51. При этом российскими государственными институтами будут предприняты многократные попытки убедить публику в том, что журналисты случайно встретились с водителем и только в кафе договорились о сотрудничестве. Многие издания, включая «Фонтанку», отмечают, что по многим признакам Бьенвеню был всё же человеком от «Мартина».

Поездка в страну с вечной гражданской войной и так была небезопасной с самого начала: так, журналистам то и дело приходилось давать взятки полицейским и получать от местных жителей косые взгляды из-за камеры и цвета кожи. 29 июля журналисты собирались ехать на военную базу Беренго, но туда их не пустили из-за отсутствия аккредитации от Минобороны ЦАР. Водитель Бьенвеню был единственным, кого пустили для переговоров о допуске, но и ему не удалось убедить военных пропустить пикап с журналистами на территорию военной базы. Из-за этого один из координаторов поездки в ЦАР подозревал Бьенвеню в соучастии.

Как удалось установить благодаря активности телефона Радченко, в день гибели, 30 июля приблизительно в 15 часов по местному времени команда находилась в Дамаре. В 15:42 по ЦАР Кирилл Радченко в последний раз использовал свой телефон: он открывал Google Translate. По данным издания «Фонтанка», в Дамаре нет интернета, а деревенские жители не помнят, чтобы журналисты говорили по телефону. Так что довольно закономерно, что Радченко больше не пользовался приложениями в телефоне: сам факт того, что в местности без интернет-связи удалось воспользоваться онлайн-переводчиком, представляет собой чудо.

В 18:30 пикап с Джемалем, Расторгуевым и Радченко находился в городе Сибю, где находится база FACA — вооружённых сил ЦАР. На этой базе также присутствуют российские военные инструкторы. После этого машина по непонятной причине отправилась на север. В 19:00 машина Бьенвеню проехала блокпост FACA, несмотря на то, что в тёмное время суток езда ограничена. Объяснение этому следующее: пограничники пропустили машину, потому что получили разрешение от тех самых российских инструкторов с базы в городе Сибю.

«Фонтанка» в своём расследовании «У ночи нет глаз» отмечает, что «пост FACA означает зелёную зону и относительную стабильность», то есть на участке между Сибю и Декоа было относительно безопасно. Далее отмечается, что «после 23:00 движение через блокпосты запрещено, исключение только для специальных миссий», то есть журналисты ехали в приемлемое для проезда время. Я отмечаю это сейчас, потому что это довольно важно в контексте официальной пропаганды, которую мы разберём чуть позже.

Прямо перед машиной журналистов блокпост проехал внедорожник с жандармом Эммануэлем Туагенде Котофио и тремя белыми людьми. В 20:00 внедорожник вернулся обратно на блокпост. О роли жандарма Котофио мы поговорим чуть позже.

Произошедшее дальше до сих пор известно со слов Бьенвеню: в 20:45 он ворвался в дом старосты деревни Кпаку, что по пути из Сибю в Декоа, и сказал, что на машину напали вооружённые бандиты из группировки «Селека». Принадлежность бандитов к группировке до сих пор под сомнением, ведь миссии ООН по стабилизации в ЦАР хорошо известно, что тот участок дороги контролировался войсками президента Туадера́ — ну, по крайней мере, на тот момент.

Впрочем, пока не будем придираться к словам Бьенвеню — может, человек переволновался в стрессовой ситуации. По его словам, журналисты пытались оказать сопротивление и были расстреляны, а сам он скрылся на машине. Он также пожаловался старосте Кпаку на ранение в живот. Что интересно, позже на допросе в жандармерии он будет утверждать, что один из журналистов был ранен при нём, но ничего не скажет о своём ранении.

В 21:00-21:30 жители сказали о произошедшем организации Plan International, и те заверили, что сообщат компетентным органам. Но MINUSCA — та самая миссия ООН по стабилизации в ЦАР — в ту ночь так и не появилась в деревне, поэтому в 5 утра следующего дня староста пошёл на КПП FACA, где ему сказали, что пытались отговорить журналистов от поездки, но безуспешно.

Согласно отчёту MINUSCA, в качестве времени убийства было записано 20:45 — то самое время, когда Бьенвеню разбудил мэра деревни и сообщил о страшном происшествии. Миссия ООН также установила, что около 06:00 бурундийский батальон обнаружил три тела в четырёх метрах справа от дороги, ведущей в сторону Декоа: два тела лежали рядом друг с другом, третье — поодаль.

Согласно экспертизе, стрельба производилась не в упор, но с близкого расстояния. По тому, как лежали тела в траве, можно предположить, что Джемаль сидел на переднем сиденье, а Расторгуев и Радченко — на задних сиденьях справа и слева соответственно. Анализ направления выстрелов позволяет сделать вывод о том, что Джемаль мог попытаться скрыться в траве, поэтому все выстрелы были совершены в спину. Расторгуеву же 2 либо 3 — зависит от источника — раза стреляли в область сердца, из чего можно сделать вывод, что убийцы профессионально обучены. Диспозицию можно наблюдать на видео: человек с отличающимся от других телосложением — это Джемаль. Цифрами и лучами показано, что выстрелы направлены в спину. Рядом с ним Расторгуев. Отдельно лежит тело Радченко. Ровно так, как утверждают их бывшие коллеги.

По данным судебно-медицинской и трасологической экспертизы, Кирилл Радченко перед смертью был жестоко избит, утверждает «Новая газета». Та же «Новая» в другом своём материале пересказывает выводы криминалистической экспертизы: были обнаружены следы удушения на теле Кирилла Радченко и удара тупым предметом в область шеи; три ровных пулевых отверстия в области сердца на теле Александра Расторгуева; четыре пулевых отверстия на теле Орхана Джемаля.

Всё вышеизложенное позволяет сделать вывод о том, что целью нападавших были непосредственно журналисты. Это важно отметить в контексте нашего дальнейшего разбора пропагандистских версий. Так, согласно официальной версии Российской Федерации, убийство было совершено с целью ограбления.

Эксперты, проинтервьюированные Центром «Досье», также предполагают, что при подобной ситуации нападавших могло быть около четырёх-шести человек, а не десяти, как утверждал российский МИД. При этом один или двое преступников могли контролировать водителя, и двое или трое — совершать расправу над пассажирами. Эксперты подчёркивают, что одним из первых действий бандитов должно было стать изъятие ключа зажигания автомобиля либо физическое устранение водителя. Учитывая это, возникают довольно серьёзные вопросы к «квалификации» бандитов в стране, где любое неправильное действие может стоить тебе жизни.

Из пикапа марки Митсубиши также пропал в неустановленное время видеорегистратор модели ParkCity DVR HD 900, привезённый командой из России специально для фиксации происходящего вокруг авто. По словам Бьенвеню, переданным старостой Кпаку, видеорегистратор вырвали напавшие бандиты. Проверить этот факт сейчас не представляется возможным.

Сама машина на фотографиях MINUSCA находится рядом с телами журналистов, хотя Бьенвеню утверждал, что приехал на машине в деревню Кпаку. Никаких данных о том, что она была перегнана обратно на место преступления, не имеется. С учётом сказанного Бьенвеню ранее этот факт кажется подозрительным.

Новость об убийстве журналистов застала российских коллег только вечером 31 июля. При этом тем же утром подруга Кирилла Радченко Екатерина Назарова заметила, что он удалил переписку в секретном чате и создал новый чат. На вопрос, что же не устроило Кирилла в старом чате, человек по ту сторону экрана не ответил. Последняя активность Радченко в телеграме была зарегистрирована в 13:19. Учитывая, что смерть наступила примерно в 22:45 по московскому времени днём ранее, возникают вопросы, что произошло с телеграм-аккаунтом Радченко. За неимением данных о случившемся остаётся только думать, что телефоном пользовалось некое третье лицо, чтобы скрыть следы преступления.

А через несколько дней после убийства неустановленные лица сожгли траву на месте, где были обнаружены тела, — предположительно, с целью сокрытия улик.

Немного о личности водителя журналистов. Ранее по тексту можно встретить только его имя. Однако у Бьенвеню есть и фамилия — Дувокама, в других источниках Ндувокама. Фамилия стала известна из официальных источников, однако в них же фотографии Бьенвеню разные, и установить настоящую внешность водителя не представляется возможным. Это должно быть отмечено как ещё один факт, говорящий в пользу того, что официальные лица, в том числе в руководстве ЦАР, вставляли журналистам палки в колёса.

Ранее Дувокама предположительно служил в жандармерии или был военнослужащим. Запомним эти факты. На допросе от 1 августа 2018 года — и это тоже важно понимать, допрос был проведён в 9:58, то есть спустя 37 часов после убийства, — Бьенвеню не описывает место нападения, внешность журналиста, в которого, согласно его показаниям, был произведён первый выстрел, а также практически не говорит о действиях бандитов, что также может свидетельствовать о слабости высказанной им легенды. Зато в качестве рабочих номеров он упоминал лишь эти 2: +23670043220 и +23672117329 — и ни слова не сказал о том, с помощью которого связывался с журналистами (+23675378291). Позже в интервью частному детективу, нанятому РИА «ФАН», он всё же подтвердил, что использовал именно номер, оканчивающийся на 91.

И именно последний нам и интересен. По данным расследования центра «Досье», он был зарегистрирован на фейковое имя TOMA MARIANA 27 июля 2018 года и активен исключительно в период с 13:10 28 июля по 12:01 30 июля. Настоящий же его номер (+23675465314), зарегистрированный на его имя, был активен с 5 июля 2017 года по 17:41 31 июля 2018 года.

Также, по информации журналистов, сим-карта с личным номером, оканчивающимся на 14, стояла в телефоне с IMEI 357456048557971 до 11:19 28 июля. После этого она на короткий промежуток времени была перемещена в телефон с IMEI 354000095482481, но затем Бьенвеню поставил в этот аппарат свою рабочую симку, где номер телефона оканчивается на 91. Таким образом, номер телефона, заканчивающийся на 91, был специально заведённым для работы номером, а аппарат с IMEI, заканчивающимся на 81, — специально заведённым для работы аппаратом.

С рабочей сим-карты Бьенвеню поддерживал связь с жандармом Эммануэлем Туагенде Котофио по номеру +23675717428. С 28 по 30 июля Эммануэль и Бьенвеню общались 47 раз. По словам источников «Досье», последний был агентом жандармерии. Котофио также постоянно был в непосредственной близости от журналистов, где бы они ни находились. Последний до 12 августа его входящий вызов был зафиксирован в 16:07 30 июля — когда он вместе с журналистами находился в Сибю. Позже в частном расследовании РИА «ФАН» Бьенвеню будет утверждать, что обсуждал с жандармом сугубо личные вопросы по старой дружбе.

О Котофио известно, что он тренировал бойцов на базе FACA в Сибю, проходил военную переподготовку, организованную боевиками «Компании» Пригожина, и поддерживал тесную связь с российскими инструкторами в ЦАР. После убийства он даже пошёл на повышение и был замечен в качестве водителя российских военных.

О его тесной связи с российскими военными инструкторами говорит то, как часто он связывался с ними по телефону. Так, номер +23675742579, с которым Котофио контактировал 108 раз в течение июля и августа, зарегистрирован на недействительный американский паспорт на имя некоего Баррета Трэвиса Хаммонда.

Аккаунт в WhatsApp, привязанный к этому номеру телефона, согласно анализу фотографий, принадлежит Александру Сотову. Это бывший офицер внутренних войск МВД РФ, работающий в «Компании» Пригожина в качестве «инструктора по наружному наблюдению, контрнаблюдению, вербовке и агентурной работе». Это даёт нам право предполагать, что с Сотовым Котофио контактировал по вопросам наружной слежки за журналистским пикапом. Позже Валерий Захаров — об этом человеке мы поговорим совсем скоро — подтвердит в интервью «Фонтанке» от 22 января 2019 года, что «петербуржец Сотов и центральноафриканец Котофио могли контактировать в формате взаимоотношений "учитель — ученик "».

Сам Сотов находился в Банги в момент убийства журналистов.
На тот же самый паспорт якобы гражданина США Баррета Трэвиса Хаммонда зарегистрированы сразу несколько сотрудников «Компании» Пригожина. Вот все имена, которые удалось установить центру «Досье»: Евстигнеев Кирилл, Барилович Анжелика, Захар Панов, Жуков Роман, Маковский Артур и Валерий Захаров.

Последний нам, как я уже сказала ранее, крайне интересен. Это официальный советник по безопасности президента ЦАР и «руководитель группы инструкторов». С Сотовым они также взаимодействуют по схеме «начальник — подчинённый». Судя по названию должности Захарова, именно он является начальником. Александр Сотов контактировал с Валерием Захаровым не менее 167 раз в июле-августа 2018 года. Более того, они использовали один и тот же аппарат марки Motorola с IMEI 355645081443791. Делали они это на военной базе Генштаба ЦАР в лагере с лаконичным названием Ру, что в 500 метрах от российского посольства.

Сам Кирилл Романовский, от которого и потянулась нить знакомств с подозрительными центральноафриканскими лицами, кажется, немного переживал о новостях: так, в определённые даты он гуглил «Российский конвой в Банги» (convoy russe a bangui), «русские в банги» (russes a bangui) и «русские в центральной африке». Согласно истории браузера, накануне убийства — 30 июля в 12:38 по Гринвичу — зафиксирован поисковый запрос «русские в ЦАР». Утром 31 июля в 11:45 Романовский ищет в Google «статья 105» (в Уголовном кодексе РФ это статья «Убийство»). Позже в интервью The Insider он объяснит этот запрос интересом в связи с ситуацией с сёстрами Хачатурян. В те дни лента новостей, действительно, была наводнена новостями о сёстрах.

Затем в 12:00 и 12:10 Романовский снова, как в предыдущий день, вводит запрос «русские в банги» (russes a bangui). В 15:03 в поиске зарегистрирован запрос «трое россиян убиты», а в 15:31 — «сибут» — то же самое, что название города Сибю.

В 16:30 Романовский заходит на профиль Кирилла Радченко во ВКонтакте, после чего в 20:20 ищет информацию о том, как очистить память телефона. 28 июля его интересовало, как удалить историю поиска и другие данные. Впоследствии 3 августа Романовский удалил свою переписку с 13 пользователями ВКонтакте.

Впрочем, интересу Романовского есть рациональное объяснение, и оно — в направленности медиа, на которое он работает. В первые же часы после трагической гибели журналистов завертелся невероятный круговорот вранья. Придумывались самые разные версии, противоречащие друг другу, — в классическом стиле российской пропаганды.

Пригожинские СМИ были первыми, кто занялся экспресс-подгоном фактов к удобной версии. 31 июля в 16:40 по Банги сотрудники пригожинских медиа в чате всполошились по поводу прошедших новостей. Чтобы вы понимали уровень вранья — запуск своих фейков они согласовывают с самим Захаровым. Участники чата собираются получить от него разрешение распространять информацию о том, что, во-первых, по неизвестной причине журналисты поехали в Кага-Бандоро, территорию, полностью подконтрольную Абдуллаю Хиссену, во-вторых, о прибытии журналистов в ЦАР не знали в посольстве РФ и в ООН. Та же самая претензия предъявлялась журналистам впоследствии в так называемом «расследовании» РИА «ФАН». Впрочем, можно понять, почему погибшие не извещали российское посольство о намерениях: на тот момент существовали веские доказательства, что российские инструкторы «Вагнера» аффилированы с государством. Следовательно, деятельность журналистов от ЦУРа могла быть пресечена гораздо раньше.

Далее сотрудники пригожинских СМИ получают ссылку от интерфакса, где сказано, что целью убийства был грабёж, и говорят, что надо тоже «качать эту тему». Впоследствии именно этот тезис мы и будем слышать от всех официальных лиц.

В 19:25 Пётр Бычков, руководитель так называемого «бэк-офиса» Пригожина в Санкт-Петербурге, пишет в чате, что вместе с Валерием Захаровым они придумали, какой позиции следует придерживаться:

Таким образом, версию о 10 арабоговорящих бандитах придумали пригожинские, а за ними стали форсить все остальные. В то же время, напомню, официальный допрос Бьенвеню состоялся только 1 августа.

Тут важно сказать пару слов про язык, на котором говорили преступники. Правительство ЦАР впоследствии будет заявлять, что поскольку бандиты говорили на арабском, то они пришли родом из Чада. Однако «Фонтанка» обратит внимание на то, что мусульмане, проживающие в ЦАР, хорошо могут понимать арабский язык.

«Успех» самой широко разошедшейся версии подкрепит лично Валерий Захаров в интервью Аль-Джазире, пустив фейк о том, что журналисты хотели взять интервью у полевых командиров на слёте в Кага-Бандоро.

В то же время пригожинские понимают, что запущенным фейком могут спалить всю контору «шефа».

В итоге они сговариваются «запустить в местных СМИ 3-4 публикации» и дать информацию от лица местной полиции и посольства.

В 20:21 Вадим Купцов присылает подробный план информационной кампании, включающий в себя время, когда необходимо представить заявление главы жандармерии о расследовании и версиях, и стратегию по заполнению соцсетей «обсуждениями и всевозможными версиями (вплодь до бредовых) о том, что эти люди там делали». Более того, в сообщении Купцова прямо говорится о том, что версию случившегося необходимо «придумать», а информацию о том, что журналисты планировали съёмки ЧВК, — скрыть. Они сами понимают, что при любой неверной трактовке вылезает неудобная для них правда.

Впоследствии официальные власти выберут стратегию, которую можно описать следующим образом: обвинять в произошедшем ЦУР, отрицать роль «Мартина» и Кирилла Романовского, поддерживать версию о желании ограбить журналистов и отрицать вину российских частных компаний на территории ЦАР.

В конце предыдущего раздела я мельком намекнула, почему эта тема может быть интересна самому Кириллу Романовскому. Ответ кроется хотя бы в том, что он понимает, что может быть ключевым свидетелем для независимого расследования. Ведь именно через него группа вышла на «фиксера Мартина», сомнения по поводу существования которого возникли впоследствии.

Как бы то ни было, Кирилл Романовский как минимум нисколько не раскаивается в содеянном. В статье «Кровь есть особый сок», выложенной на сайте РИА «ФАН», некто Алексей Жвакин оперирует неизвестно откуда взятыми суммами по поводу бюджета ЦУРа и неизвестно где прочитанными переписками, в которых сотрудники ЦУРа якобы просят команду журналистов «быть экономнее». Автор также сообщает о том, что «его [Ходорковского — прим. Наташа] недавние подчинённые начали активно требовать у родственников погибших подписать некие документы о начале мероприятий какого-то "альтернативного расследования" гибели документалистов». Неизвестен ни источник такой информации, ни то, каким образом она должна дискредитировать бывший «Центр управления расследованиями». Жвакин утверждает, что после интервью Верзилова ЦУР начал хайпиться на мёртвом режиссёре. Только из переписки Михаила Бурчика, ещё одного сотрудника «Компании» Пригожина, с Романовским следует, что на поддельную переписку якобы Верзилова с Коняхиным никто всерьёз не отреагировал.

Переписка, кстати, была слита через телеграм-канал «Кремлёвская прачка» 28 сентября 2018 года. Согласно переписке, Верзилов сетует, что ЦУР подставил «его человека». Предположительно, публику хотели убедить в том, что это Верзилов посоветовал Коняхину человека, через которого команда вышла на «Мартина». За появлением подделки стояли именно Романовский с Бурчиком. Модератор «Кремлёвской прачки» ныне за решёткой. Это к вопросу об удивительной судьбе, которая может повернуться самым неожиданным образом.

Ну так вот, к таинственному Алексею Жвакину. Под этим именем скрыт не кто иной как Кирилл Романовский. Согласно его переписке с главным редактором РИА «ФАН» Евгением Зубаревым, Кирилл попросил последнего сделать статью анонимной. Заговорила ли в нём совесть? Вряд ли — скорее просто постарался максимально отмежеваться от скандала.

Распространению пропагандистских версий способствовала и позиция ЦАР — страны, в которой непосредственно произошло преступление. Так, из российской дипломатической почты следует, что сотрудники посольства РФ в ЦАР только 7 августа — спустя 8 дней после убийства — посетили главный офис Национальной жандармерии ЦАР, где прочли свидетельские показания Бьенвеню. Именно там впервые было указано, что фактически ключевой свидетель был допрошен лишь спустя 37 часов после происшествия, 1 августа 2018 года в 09:58. Далее в письме временный поверенный в делах России в ЦАР Токмаков пересказывает версию о том, что это было ограбление, — якобы бандиты забирали вещи из багажника и салона, — и о том, что Орхан Джемаль бросился на нападавшего. Напомню, что эта версия опровергается реконструкцией убийства, согласно которому выстрелы были направлены в спину Джемалю.

Впрочем, далее Токмаков отмечает, что на допросе водитель «отвечал спутанно и невнятно, постоянно повторяя, что не помнит, с кем общались журналисты в течение поездки (по телефону или лично), к кому конкретно они ехали».

Также временный поверенный в делах России в ЦАР отмечает, что осмотр места преступления был проведён небрежно: «Центральноафриканские следователи, выезжавшие туда вместе с экспертами МООНСЦАР (MINUSCA), привезли с места преступления лишь три стреляные гильзы от автоматического оружия». Кроме того, «создаётся впечатление, что местные правоохранительные органы не собираются предпринимать чрезмерно активных действий по расследованию убийства российских журналистов и рассчитывают лишь на результаты работы, которая будет проведена российскими следователями».

Следующее письмо датируется 21-ым августа. Спустя 22 дня после убийства, когда понимают, что следствие не движется, российские дипломаты берут инициативу в свои руки, но следователи из РФ работают в ЦАР недолго: всего с 27 по 30 августа.

А 19 сентября, через 51 день после убийства, у Токмакова и Перепечаева, простите за выражение, «конфетки-бараночки». Прямо как член МАССОЛИТа булгаковского «Мастера и Маргариты»: «Да, погиб, погиб... Но мы-то ведь живы!»

В том же письме Токмаков сообщает о гибели главы национальной жандармерии ЦАР. Действительно, 10 сентября 2018 года около 8 часов утра он был найден мёртвым в своём доме в Банги. Из распечаток телефонных разговоров известно, что он общался с тем самым номером, которым пользуется Александр Сотов, в последний раз — 8 сентября в 10:50 утра. Официальная версия — по естественным причинам. Общество, однако, видит в этом зловещую руку правительства ЦАР.

19 же сентября Токмаков сообщает, что следователи только готовят запрос «о правовой помощи в ЦАР, чтобы, якобы в числе прочего, передали личные вещи погибших журналистов». Прошёл 51 день с момента смерти.

На следующий день Перепечаев спрашивает, назначен ли судебный следователь по этому делу, и через 4 дня получает ответ: не назначен. Сам генпрокурор с замом укатили в Питер на «курсы повышения квалификации при поддержке российской частной компании». Есть подозрения, что речь про ЧВК. По информации центра «Досье», «Компания» Евгения Пригожина действительно оплатила переподготовку в России центральноафриканских правоохранителей, ведущих дело. Кроме этого, она ежемесячно выплачивает $5 000 каждому из своих «советников», включая директора полиции, министра безопасности и других членов кабинета президента ЦАР Туадера.

Пригожинские также активно инструктировали посольство РФ в ЦАР. Например, 19 сентября представитель «Компании» Дмитрий Сытый получил письмо от атташе Посольства РФ в ЦАР, заведующего консульским отделом, который просит совета в отношении того, как лучше отвечать на запросы брата Кирилла Радченко относительно передачи личных вещей погибшего родственника, и уточнения того, кем были выделены деньги на транспортировку тела Кирилла Радченко.

Разумеется, что в таких условиях ждать справедливого расследования как минимум наивно. Тем более что всегда есть шанс выйти на российских наёмников.

Итак, 20 декабря 2018 года. Пресс-конференция Владимира Путина, 143 дня с момента убийства. Отвечая на вопрос касательно произошедшего, президент сначала отрицает «повара Путина», потом поддерживает их (главное, чтобы они продавливали свои интересы «в рамках закона»), поддерживает официальный пропагандистский нарратив, что журналисты приехали туда, никого не предупредив и по туристической визе, и выражает надежду, что мы когда-нибудь узнаем, что там произошло.

Адское путинское комбо. Моё любимое — это про «в рамках закона». Если попросить обозревателей пропаганды, они сделают вам сколько угодно нарезок, где Путин без остановки говорит «в рамках закона».

Такой смелый для издания «МК» обзор дипломатической почты не может не удивить читателя, хорошо знакомого с пропагандой. Статья, вызвавшая бурю возмущения в МИДе, подписана Александром Минкиным, который сейчас активно пишет для «Новой газеты». Хороший знак качества, как по мне.

К словам же про надежду когда-нибудь узнать правду можно только присоединиться. Жаль только, что не все готовы будут её принять. 10 января был выпущен тот самый доклад центра «Досье». В нём обстоятельно, с фактами и доказательствами, по сути в виде инструкции было показано, чьи показания надо взять как представляющие интерес для следствия. На следующий день, 11 января 2019 года, через день после выпуска доклада «Досье», СК РФ выступил ровно с теми же тезисами, что и официальная пропаганда: убийство с целью ограбления, арабоговорящие бандиты, журналисты сами виноваты.

Следователи в России также не прилагают особых усилий для расследования произошедшего. 10 июня жена Орхана Джемаля Ирина Гордиенко с адвокатами ходатайствовала о приобщении к делу статьи журналиста «Новой газеты» Дениса Короткова «Хроника хорошо подготовленной смерти», предлагая следствию установить степень причастности Захарова и Сотова к убийству. На это у следователя по особо важным делам Управления расследования преступлений против личности и общественной безопасности ГСУ СК РФ Игоря Золотова был простой ответ: дескать, никакого ходатайства он не получал. А потом и срок официального ответа истёк.

Впрочем, в личных разговорах он опровергает собственную неосведомлённость о полученном ходатайстве: говорят, что он высказывался об опросе Захарова и Сотова в ключе «такие важные люди, что лишний раз тревожить».

В сентябре 2018 адвокат Ирины Гордиенко Марина Андреева ходатайствовала о доставке в Москву одежды погибших, а также других личных вещей, поскольку без них невозможно провести полную баллистическую экспертизу. В июле 2019 года жена Орхана Джемаля случайно — ну, так, между делом — узнала, что личные вещи убитых ещё с марта текущего года хранятся в посольстве РФ в ЦАР. Однако Игорь Золотов заявил, что возможности переправить их в Москву нет. Даже дипломатической почтой невозможно: «МИД РФ в этом вопросе помогать отказывается, у СК нет средств; даже Минобороны отказалось помочь, ссылаясь, на то, что их самолёты "туда не летают"».

Издевательства проявляются ещё и в правовых вопросах: уголовное дело почти сразу было возбуждено по факту убийства. При этом в прессе официальный представитель Следственного комитета России Светлана Петренко назвала произошедшее «убийством бандитов во время попытки ограбления». Не нужно быть юристом, чтобы понимать, что это 2 совершенно разных правонарушения, и за них могут быть предусмотрены совершенно разные наказания соответственно.

При всём этом на фоне частного «расследования» РИА «ФАН» официальное следствие кажется беззубым. Частный детектив Евгений Гвоздев, нанятый «Федеральным агентством новостей», смог получить доступ к свидетелям, в том числе военным жандармам, материалам уголовного дела и даже к биллингам Мартина. На вопрос о том, почему РИА «ФАН» смогло то, чего не смогло официальное следствие, Игорь Золотов лишь разводит руками: мол, мы просим ЦАР оказывать нам помощь, но соглашения о правовом взаимодействии между нашими странами нет, поэтому у нас ничего не получается.

Впрочем, и так называемое «расследование» РИА «ФАН» кишит манипуляциями, передёргиваниями и просто враньём.

С самого начала утверждается, что район, в котором погибли журналисты, — самый опасный в стране по мнению ООН. Это очень смелое враньё, ведь сама ООН подготовила карту, в которой видно, что участок, на котором нашли тела журналистов, относительно безопасен. «Фонтанка» подтверждает это словами о том, что блокпост FACA означает относительную безопасность. На карте ООН я обвела населённые пункты, в которых была группа журналистов в день гибели, и показала стрелочкой направление их движения. Участок дороги между Сибю и Декоа раскрашен в жёлтый, в легенде ООН объясняет: на этом участке рекомендуется ехать в пуленепробиваемом транспорте. Но всё же необязательно надевать на каждого из путешественников средства индивидуальной защиты от пуль.

Затем они утверждают, что ЧВК «Вагнера» — «мифическая», и с порога создают Ходорковскому образ человека, который бы мог пойти на убийство. Это чеховское ружьё выстрелит позже, в самом конце статьи.

Редакторы РИА «ФАН» утверждают, что ЦУР не предоставил журналистам даже бронежилетов. Тем смешнее вам будет, когда вы услышите от водителя журналистов обратное, только дождитесь этого момента.

Далее детектив устанавливает то, что было и так известно: что группу никто не встретил, и она вынуждена была поселиться в отеле National, а потом ехать в аэропорт покупать симки. Напомню, итоговый доклад «Досье» был выпущен 10 января 2019 года, а «расследование» РИА «ФАН» — 6 июня.

Евгению Гвоздеву удалось допросить управляющую гостиницей «Националь», которая рассказала, что группа представилась путешествующими бизнесменами. В любом случае, можно понять: неизвестно, как бы к ним отнеслись, если бы сразу узнали, что они журналисты. И также можно понять, почему погибшие не извещали российское посольство о намерениях: на тот момент существовали веские доказательства, что российские инструкторы «Вагнера» аффилированы с государством.

На протяжении всей статьи авторы придерживаются одной и той же выбранной стратегии: валить вину на Ходорковского. Тут же утверждается, что у него связи с европейской политической элитой, в том числе с французскими спецслужбами, но он их не задействовал. В следующем же абзаце утверждается, что именно «Селека», якобы тренируемая французскими спецслужбами, убила журналистов. Так зачем отправлять журналистов под крышей покровителей потенциальных убийц? Это не говоря уже о том, что, повторю, район, в котором были убиты Джемаль, Расторгуев и Радченко, контролируется войсками Туадера.

Далее в отрывке про власть Франции над бывшими колониями журналисты, видимо, пытаются убедить нас в том, что, во-первых, никаких пригожинских горнодобывающих компаний в колонии Франции быть не может, а во-вторых, смерть журналистов могла быть совершена профранцузскими силами.

Этот же тезис поддерживается и развивается в следующих абзацах. Со слов Родиона Чепеля авторы отмечают, что контакт Бьенвеню был дан группе журналистов ещё 26 июля, — напомню, что номер, оканчивающийся на 91, водитель получил только 28 июля, то есть на 2 дня позже, чем его получил ЦУР, — однако вывод из этого делается следующий: «Начиная с момента подготовки и планирования командировки российских журналистов в ЦАР и на всех её последующих стадиях в ситуацию активно вмешивались французские граждане». Вероятно, этот вывод сделан из сообщения о возможном привлечении к переводу Мартина. Вместо этого следует задать вопрос к вышеизложенным показаниям Бьенвеню, согласно которым контакт он получил от некоего Юсуфа 28 июля.

Даже в проверяемых фактах они умудрились обосраться: номер Бьенвеню был дал координаторам поездки вечером 27, а не 26 числа.

Рассказами о «самых грубых» методах французской разведки нас, видимо, подводят к тому, что именно она была заинтересована в устранении русских.

А далее утверждается, что в 18:30 на блокпосте FACA в Сибю жандарм Ирэн Агнес проверила документы и, услышав ответ о том, что перед ней журналисты из России, аккредитованные в ООН, пропустила их. В результате своего расследования в августе 2018 года «Фонтанка» выяснила совсем другую информацию: 30 июля начальник смены жандармов был в тот момент в душе, и рядовой боец просто поднял перед Mitsubishi палку, имитирующую шлагбаум. В статье «Фонтанки» речь, вероятно, идёт о мужчине, Евгений Гвоздев же утверждает, что жандармом в ту ночь была женщина.

Но это не единственная странность. РИА «ФАН» пишет: «На следующем военном посту машину журналистов остановили военнослужащие национальной армии, ФАКА, и отказались пропускать группу. Начальник поста старший капрал Ромарик связался с базой ФАКА в Сибю и попросил передать трубку российскому инструктору, который запретил журналистам проезжать пост ввиду небезопасности на этой дороге, особенно в ночное время». Вам, однако, не кажется странным, что, вопреки жёсткому запрету, журналистов всё-таки пропустили и для этого хватило якобы разговора на повышенных тонах? Вы тоже людям всё разрешаете, после того как на вас наорут?

Детектив, конечно, поддерживает официальную версию, которой придерживается Москва, согласно которой это было убийство с целью грабежа. В то же время издание РИА «ФАН» само отмечает, что сначала бандиты вытащили все вещи, а только потом открыли огонь, хотя логичнее было бы наоборот. Снова повторяется тезис про самый опасный район, который снова опровергается самой же картой ООН. Разрешите не повторяться, дабы не тратить ни моё, ни ваше время.

Зафиналили так называемое «расследование», конечно, открытым концом, если можно так выразиться. Судя по всему, авторы хотели сказать, что французские спецслужбы спланировали убийство, чтобы дискредитировать Россию. Но это контринтуитивно, учитывая, что если они вмешивались в процесс планирования поездки, как об этом раньше утверждали авторы, то знали, что материал дискредитирует российское государство. Согласно более ранним высказываниям РИА «ФАН», французская разведка очень недовольна экспансией частных российских компаний в Африке. Таким образом, в их интересах поддерживать приехавших журналистов, а не убивать их.

Получается, что при разных финалах результат всегда один: российский режим дискредитирован. Вряд ли с любой из точек зрения для такой задачи необходимо убить, да ещё и тех, с помощью кого дискредитация будет наиболее успешна. Ах, ну да, я постоянно забываю: это же французская разведка, самая беспощадная и грубая в мире.

Кроме того, по данным «ФАН», Ходорковский был знаком с тем самым «Мартином». А Мартин якобы являлся агентом французских спецслужб. Если они в дружеской компании за кофе с круассаном, как намекает издание, тщательно планировали убийство журналистов, то выходит, что МБХ всё же задействовал свои связи во французских спецслужбах. Однако авторы утверждали, что он решил их не использовать.

Из подобных противоречий соткано буквально всё так называемое «расследование» РИА «ФАН».

Центральноафриканская республика, как видно из материала РИА «ФАН», вопреки словам Игоря Золотова, может позволить журналистам расследовать произошедшее, но лишь в тех пределах, в которых им нечего скрывать. В этом смысле совершенным нонсенсом выглядит факт совместной поездки журналистов «Фонтанки» и РИА «ФАН» в республику. Материал «У ночи нет глаз» открывается так: «Мы постараемся показать, почему убийство на Чёрном континенте — категорически не то же самое, что убийство в Петербурге». Интригующее и неоднозначное начало.

Далее журналистка петербургского издания сообщает, что материал был подготовлен в рамках командировки, организованной РИА «ФАН», а в состав проекта вошёл в том числе Кирилл Романовский. На лицо конфликт интересов.

Этим он не ограничивается: оказывается, за сохранность группы отвечал сам Валерий Захаров, один из ключевых фигурантов расследования центра «Досье». Есть ли гарантия, что он обеспечил бы безопасность везде, а не только в местах, где журналистам позволено снимать, и дал бы посмотреть всё, что хотят увидеть журналисты? Кроме того, машина журналистов всегда двигалась в сопровождении двух жандармов, за Сибю количество жандармов увеличилось. Помимо жандармов, транспортное средство сопровождали 2 российских инструктора с позывными Кавказ и Денис.

Позже государственная крыша сыграет свою роль в ходе журналистского расследования: так, когда группа захотела получить журнал учёта машин на блокпосте в Сибю, сотрудники упорно делали вид, что потеряли его, хотя и не отказывали: отправляли то на блокпост, то на базу, то вообще в Генштаб в Банги. Только после того как подъехали оказывающие содействие журналистам, старший базы принёс журнал учёта, но в нём не оказалось записи о машине с Джемалем, Расторгуевым и Радченко. Российские помощники объяснили это журналистам следующим образом: не все военные умеют писать. К тому же, из-за сотрудничества ЦАР с Россией могли пропустить просто так, без записи.

Другая сложность у журналистов возникла, когда они попытались получить доступ к биллингам. Лично Валерий Захаров, организатор поездки журналистов, сообщил группе, что генпрокурор очень недоволен их намерениями. Тем не менее, 16 и 17 августа сотрудник Минюста пообещал журналистам оказать любую возможную помощь, а 17 августа сам прокурор попросил журналистов купить 2 флэшки и прийти за готовыми биллингами через 3 дня. Когда же группа заявилась в Минюст 20 августа, генеральный прокурор Тамбо Дидиер Эрик заявил им, что они «не имеют права вести расследование с той же силой, что официальная власть», и отказался отдавать флэшки, которые лежали на его столе.

И тут ещё одна подозрительная деталь. 17 августа сотрудник Минюста не сразу пустил журналистов в здание, объяснив это тем, что там уже находятся некие россияне. Через некоторое время оттуда вышел Валерий Захаров. Оказывается, за то время, что он был внутри, он звонил прокурору, который был в своём загородном доме. На вопрос журналистов, касался ли тот разговор биллингов, которые требовались группе, Захаров ответил, что это, мол, слишком мелкий повод, а интересовало генпрокурора совсем другое. Есть, однако, подозрения, что советник президента ЦАР по безопасности предупреждал прокурора о намерениях журналистов.

Тем не менее, журналистка «Фонтанки» хвалит работу Захарова, что снова напоминает нам о конфликте интересов. Завершается всё тем, что журналисты высказывают желание поехать в Бамбари, чтобы искать «фиксера Мартина», но Захаров не хочет отпускать их, потому что не сможет обеспечить им безопасность. А, может быть, и потому что есть шанс выйти на собственный след, потому что никакого «Мартина» в Бамбари, конечно, не окажется. В итоге журналисты полетели на самолёте компании Пригожина. Какое уж там независимое расследование деятельности пригожинских компаний!

Местные издания также не заинтересованы в распространении правдивой картины случившегося. Один из французских журналистов, работающих последние несколько месяцев в ЦАР, рассказал «Новой газете» об отношении властей Центральноафриканской республики к медиаландшафту. Из рассказа следует, что в стране не существует независимых СМИ — есть только те, кто распространяет точку зрения одной или другой задействованной в конфликте стороны, — зависит от того, кто больше заплатит.

Одно из таких СМИ, Palmares Centrafrique, выпустило материал, где в качестве водителя журналистов впервые фигурирует имя таксиста Симеон Нгуекуду. Издание утверждает, что он возил журналистов в резиденцию Бокассы, а с Бьенвеню группа встретилась именно 30 июля. Там же утверждается, что 29 июля Расторгуев, Джемаль и Радченко смогли пообщаться с российскими военными инструкторами на базе в городе Беренго. Вопрос, почему же их в итоге не пустили на эту базу, остаётся открытым.

В том же материале Бьенвеню утверждал, что журналисты по дороге в Декоа надели на головы «военные головные уборы» и достали пистолеты. Это никак не согласуется с другим пропагандистским тейком о том, что журналисты не были хорошо оборудованы в поездке. Однако миссия ООН по стабилизации в ЦАР действительно нашла какое-то оружие в машине. По мнению источника «Новой» в миссии, оружие россиянам могли подкинуть, чтобы выставить произошедшее как разборки русских между собой.

Редактор Palmares Centrafrique Сен-Реджис Зоумири распространяет именно такую версию. Он заявил, что Расторгуев, Джемаль и Радченко прибыли в ЦАР со шпионской миссией и были убиты другими русскими. Эта версия также не согласуется с официальной версией российского МИДа, согласно которой машину атаковали 10 арабоговорящих бандитов. Но это, в общем, нормально: пропаганда не призвана помочь вам в чём-то разобраться. Ситуация с малазийским боингом ярко показала, что задача пропаганды — вбросить как можно больше противоречащих друг другу версий, чтобы в конце концов человек плюнул и сказал: «Всё так сложно и неоднозначно, всей правды мы не узнаем».

Зоумири также продаёт за большие деньги стенограмму показаний Дувокамы, согласно которой группа журналистов встретилась с бойцами FACA на блокпосту в 20:45, хотя именно это время указано в качестве времени смерти журналистов. В 21:50 на машину якобы напали головорезы, хотя, согласно показаниям старосты деревни Кпаку, Бьенвеню разбудил его в 20:45. В той же стенограмме Бьенвеню говорит, что сразу после ограбления пошёл пешком на блокпост в Сибю, взяв с собой оружие журналистов. Ни о какой деревне в показаниях, опубликованных в Palmares Centrafrique, не говорится ни слова.

В материалах Зоумири также упоминается некий житель Банги по имени Эдгард. Якобы вместе с водителем Бьенвеню он должен был сопровождать Расторгуева, Джемаля и Радченко в их поездке. В подтверждение своих данных авторы расследования приводят слова сотрудницы отеля «Националь» по имени Надя Терибо. По словам Зоумири, с ней россияне охотно делились своими планами и жаловались на неудачную попытку попасть к российским военным. Между тем в «Национале» сообщили, что работница по имени Надя Терибо никогда не работала в отеле.

Сам Сен-Реджис Зоумири не скрывает, что данные журналистского расследования продаются, покупаются и фальсифицируются за деньги. «Фонтанка» в своём материале «У ночи нет глаз» пересказывает произошедшее на встрече с редактором Palmares Centrafrique. Там Зоумири предложил журналистской группе купить уже якобы «настоящее» интервью с Бьенвеню за 300 тысяч франков. По словам французского журналиста, беседовавшего с «Новой газетой», Сен-Реджис Зоумири является высокопоставленным сотрудником республиканской разведки и координирует информационные потоки в интересах своего правительства. Так что поменять показания и внезапно раскрыть настоящие материалы — это вполне в стиле центральноафриканской журналистики.

В конце своего материала «Фонтанка» задаёт ряд вопросов, которые могли бы помочь следствию окончательно распутать клубок противоречий и прийти к организаторам убийства. Вопросы действительно валидны. Многими из них задавались и журналисты центра «Досье», готовя итоговый доклад. Однако главный вопрос надо адресовать одному из участников августовской поездки — Кириллу Романовскому.

Разбор «легенды о Мартине» я выделила в отдельную рубрику. Этот вопрос действительно требует особого подхода, потому что именно «Мартин» привёл наших героев к гибели. А ещё этот пропагандистский аспект удивителен тем… что Мартина с огромной вероятностью никогда не существовало.

Ключевым свидетелем по так называемому «делу Мартина», как я уже сказала ранее, мог бы стать Кирилл Романовский. Но, к сожалению, на все заданные вопросы он уже не сможет ответить: Романовский умер от раковой опухоли 4 января этого года. Тем не менее, этические соображения позволяют нам попробовать установить степень реальности, а может быть, и личность самого «Мартина» — здесь и далее его имя берётся в кавычки.

Итак, если верить Романовскому, с «Мартином» он познакомился в интервале с 2006 по 2007 года, как и с другим своим якобы другом по имени Абу. «Мартин», по словам Романовского, имел обширные связи с ООН, но никогда не был штатным сотрудником. Таким образом, представив ЦУРу «Мартина» как «фиксера ООН», Романовский с самого начала сказал неправду.

Далее, после 2013 года, как утверждает Кирилл Романовский, он не виделся с «Мартином» и потерял его телефон, пока в середине июня не встретился с Абу в берлинском магазине. От Абу он узнал, что «Мартин» работает в какой-то африканской стране, но точно неизвестно в какой. Кирилл дал Абу свой номер телефона, попросив передать его «Мартину». Тот факт, что местонахождение «Мартина» «внезапно» совпало с задачами Джемаля, Расторгуева и Радченко, также вызывает ряд вопросов. Впрочем, оставим их и допустим, что так совершенно случайно получилось.

По данным центра «Досье», телефон «Мартина» был впервые активирован 5 июля 2018 года в 15:25 по Банги. За всё время активности этого номера он совершил только 2 звонка, оба — в сервисную службу мобильного оператора. «Мартин» вообще использовал свой телефон как-то странно: мобильная связь на номере использовалась только 5, 7 и 10 июля. В последнюю упомянутую дату Анастасия Горшкова, одна из координаторов журналистской группы, отправила Мартину СМС, но он не ответил и выключил телефон. Видимо, именно так он представляет себе работу фиксера.

7 июля Романовский передал команде ЦУРа номер «Мартина»: +23675167773. Таким образом, если «Мартин» действительно существует и по какой-то причине 5 июля испытал острую необходимость зарегистрировать новый номер телефона, то сам Романовский мог получить его номер лишь с 5 по 7 число.

Передав Коняхину номер «Мартина», спецкор РИА «ФАН» попросил не звонить фиксеру ООН, потому что якобы в Бамбари, где он находится, плохая связь. Но метаданные распечаток звонков, полученные центром «Досье», говорят о том, что номер «Мартина» не покидал пределов Банги, где проблем со связью замечено не было.

Ещё одна странность с этим номером заключается в том, что он зарегистрирован Эрику Мустерманн (Erika Mustermann). Это имя используется в Германии для документов-шаблонов, чтобы наглядно показать гражданам правильное оформление документов, типа нашего «Иванова Ивана Ивановича».

Номер телефона «Мартина» сам Кирилл Романовский внёс в свою телефонную книгу лишь 10 июля в 15:16 по московскому времени, через 3 дня после того, как дал этот номер главреду «Центра управления расследованиями». А первое сообщение Романовский отправил в 21:56, хотя в 16:01 того же дня сообщал Коняхину, что уже связался с «Мартином». Сообщение в стиле «привет-привет» написано как будто бы на будущее, на тот случай, если, так сказать, «прижмут к стенке».

Столь позднее же внесение номера «Мартина» в свою телефонную книгу Романовский объяснил тем, что как военный корреспондент ежедневно вносит в свои контакты десятки номеров, поэтому такое возможно.

Однако, как только количество вопросов касательно личности «Мартина» увеличивается, для Романовского становится всё более важным сконструировать стройную легенду. Для реалистичности необходимо продумать мельчайшие детали, вплоть до места, где якобы встретились друзья по спортивной медицине.

Судя по всему, Кирилл Романовский занимается созданием легенды 1 августа 2018 года. В обозначенную дату в 20:09 Романовский вводит поисковый запрос «tacheles berlin» (Дом искусств Тахелес) и открывает страницу на сайте Wikipedia Kunsthaus Tacheles. Это именно то место, где, по его словам, он встретился с «Мартином».

При этом всём встреча Романовского с «Мартином» вполне могла бы быть в действительности — просто спецкор пригожинских СМИ, например, забыл, в каком месте они увиделись, или не запомнил номер «Мартина», а проверять не было нужды. Это могло бы быть правдой, если бы не один эпизод, опровергающий эту теорию.

Упомянутый ранее в связи с созданием поддельной переписки между Верзиловым и Коняхиным Михаил Бурчик также помогал Романовскому в конструировании легенды, по которой тот встретился с Абу в берлинском магазине. В переписке с Коняхиным Романовский, так сказать, имитирует бурную деятельность — якобы пытается вспомнить магазин, в котором он встретился с общим знакомым.

За час до этого Бурчик советовал ему писать без подробностей. Просто: условно «небольшой супермаркет в таком-то районе».

Уже из расследования центра «Досье» мы узнаем, что ни среди лиц, присутствующих в ЦАР, ни в списке сотрудников ООН, ни даже в реестре жителей Нидерландов «Мартина» не нашлось. И тогда, поняв, что отвертеться пространным «не помню, откуда узнал» не получится, Романовский срочно меняет тактику: 16 января 2019 года, спустя 6 дней после публикации «Досье», в интервью The Insider он вообще отрицает, что советовал журналистам фиксера.

После произошедшего Романовский спрашивал Коняхина, почему они не уточнили у «Мартина» фамилию, точную должность и паспортные данные, на что Коняхин переадресовал вопрос. Оба вопроса друг к другу справедливы. С одной стороны, часть ответственности ложится на координаторов поездки, призванных обеспечить максимальную безопасность журналистам. С другой — Романовский также ответственен за передачу номера человека, которому он верит как своему знакомому. После того как Мартин якобы связался с ним, хотя и это не подтверждается ни биллингами, ни сообщениями в WhatsApp, Кирилл не удосужился проверить, действительно ли ему пишет его старый знакомый.

Стоит отметить, что на страницах «Фонтанки» Романовский подтверждает, что действительно был знаком с «Мартином», однако в так называемом «расследовании» РИА «ФАН» заявляет, что ничего о нём не знает.

Ещё один довод Романовского, высказанный в разговоре с «Инсайдером», — что он бы не стал давать фейковый номер, ведь всегда есть шанс, что журналисты-расследователи проведут фактчек. Это, кстати, тот же самый материал, в котором Романовский утверждает, что никакого номера никому не давал. Действительно, предоставление фейкового номера расследователям кажется выстрелом себе в ногу. И тем не менее, журналисты решили поверить на слово. Что ж, это урок всем нам — если ФАНовец имеет хоть малейший шанс подставить тебя, он обязательно им воспользуется.

Впрочем, друг Орхана Джемаля тележурналист Максим Шевченко считает, что Романовский мог не знать, что готовится западня для журналистов, а просто передать номер, потому что ему поручили это сделать.

Так или иначе, уже в феврале пригожинское «Федеральное агентство новостей» выбирает новую стратегию. Теперь, как утверждается, «Мартин» всё-таки существует, однако он никакой не «Мартин», а сотрудник политического отдела спецслужбы DGSE, создатель собственной ЧВК, а также обвиняемый в терроризме. «Мартин», как якобы установило РИА «ФАН», это позывной французского спецслужбиста Кристофа Рэнето.

По данным РИА «ФАН», Рэнето был на Мадагаскаре не один раз, и в одну из поездок время его пребывания совпало с президентскими выборами на островном государстве. Это действительно так — в интервью «Новой газете» Рэнето расскажет, что один из его отпусков проходил на Мадагаскаре в декабре 2018 года, как раз в момент проведения там выборов.

Дальше издание признаёт, что в мадагаскарские выборы было вмешательство со стороны других государств. И тут кажется: неужели сознаются? Ведь, по данным издания «Проект», именно пригожинские политтехнологи вмешивались в выборы на острове. Нас ждёт разочарование: в тексте приложена ссылка на расследование, согласно которому виноватыми оказываются некие «граждане США». Обвиняя Кристофа в попытке повлиять на выборы на Мадагаскаре, издание объясняет это якобы интересами Франции «на правах» бывшей колонии.

Рэнето действительно не пытался дестабилизировать президента, поскольку это не входит в его задачи. Но он мог встречаться с оппозицией, чтобы обсудить стратегии мирного урегулирования. И уж тем более он не мог никак координировать никакой теракт, в чём РИА «ФАН» его снова огульно обвиняет. В том же интервью «Новой» Кристоф объясняет, что его работа заключалась в сборе, анализе информации и поиске дипломатического решения, в противовес методам «Вагнера», самый популярный из которых — зачистка всех и вся. То есть Рэнето просто не может носить оружия, участвовать в террористических актах, а также быть задействованным в неких «ЧВК», в участии в которых его обвиняет РИА «ФАН», — по французскому закону наёмничество криминализовано с 2003 года.

Что касается фото, где Кристоф держит автомат в окружении боевиков, то оно реальное, но у него есть довольно важный контекст. Фото было сделано в Нигере в 2011 году, когда он проводил стажировку для Национальной гвардии. Напоследок бойцы устроили прощальную вечеринку, где изъявили желание сфотографироваться с Рэнето в подобном ключе.

Таким образом, то, что он не проходил службу и не знает военного дела, весьма согласуется с его опытом и не противоречит возможности «знать политическую элиту около десятка африканских стран». Доступ к политической элите ему даёт бывшая должность, занимаемая им в ЦАР в 2003-2007 годах: Кристоф Рэнето был советником президента Франсуа Бозизе по стратегическому развитию.

Что же касается его позывного, то он действительно называл себя «Альфа» — и это единственный реальный позывной Кристофа. Его также установит Евгений Гвоздев в ходе частного расследования.

Далее утверждается, что география поездок Кристофа Рэнето «совпадает с географией присутствия в рамках операций по поддержанию мира вооружённых миссий ООН». РИА «ФАН» пытается убедить нас в том, что человек с позывным «Мартин» всё же состоял в ООН. Это противоречит словам Кирилла Романовского про то, что «Мартин» хоть и имел в связи ООН, но сам не числился в штате сотрудников.

В июньском материале РИА «ФАН» утверждало, что Доминик Кристоф Рэнето знаком с Ходорковским, а убийство разрабатывалось долгое время. Видимо, 23 дня достаточно, чтобы спланировать идеальное убийство. Но в таком случае снова становится непонятным, воспользовался ли Михаил Борисович своими связями во французских спецслужбах или нет.

При работе над расследованием не проведено должной работы с документами, в данном случае с выдаваемым за номер «Мартина» номером телефона, хотя именно установление личности, выдающей себя за «Мартина» по номеру +23675167773, помогло бы следствию больше всего. Ведь причастность к неким терактам и ЧВК является косвенным доказательством, а вот пользование определённым номером телефона — самым что ни на есть прямым.

Не выступил даже Романовский: выходит, он дал номер своего шапочного знакомого, в котором уверен, а потом этого знакомого проверили и выяснили, что он международный террорист и создатель ЧВК?

Сейчас Доминик Кристоф Рэнето живёт во Франции обычной жизнью: передвигается пешком и без охраны, пользуется общественным транспортом. Единственное ограничение — он не может покидать пределы Франции, потому что его разыскивает Интерпол. Этому поспособствовали российские спецслужбы, связанные с Пригожиным: именно они имели отношение к его аресту на Мадагаскаре в феврале 2019 года. По словам Рэнето, сотрудники отеля, в котором он останавливался в декабре 2018, дали копию его паспорта российским спецслужбистам, считающим Кристофа своим коллегой. Сам «Альфа» думает, что тогда, в конце 2018 года, он встретил именно пригожинских политтехнологов, принимающих участие в выборах президента на острове.

Почему же именно его пригожинские выбрали козлом отпущения? Рэнето — специалист по франкоговорящей Африке и очень недоволен «русской экспансией в Африке». Конечно, такой человек всегда будет их врагом номер один.

А враги, как мы уже знаем из текстов РИА «ФАН», способны на самое жестокое убийство. Ведь это «они» — чуждые и полностью противоположные «нам». И, какой бы разнообразной ни была стратегия российской пропаганды, она всегда будет демонизировать оппонентов. Особенно когда для этого подворачивается удобный повод. Только это называется «пляска на костях».

Все использованные мной для этого подкаста материалы лежат в открытом доступе. Минюст и Роскомнадзор существенно осложнили задачу потенциальным честным следователям, жаждущим разобраться в произошедшем. Не беда: существует огромный инструментал средств для обхода блокировок, начиная от собственного VPN-сервиса и заканчивая расширением Censor Tracker. Также существуют многочисленные «зеркала» для сайтов, пускай некоторые из них и блокируются Роскомнадзором так же, как основные домены. Любой пользователь интернета, вплоть до читателей этого текста, может ознакомиться с содержанием расследований — было бы желание.

Сейчас самое подходящее время напомнить Следственному комитету о его прямых обязанностях. С момента до сих пор не расследованного убийства прошло уже 5 лет и 1 месяц. Главного свидетеля и, вероятно, фигуранта уже нет в живых.

Однако подобное проявление преступной ментальности, как поход против кормящей руки, было лишь вопросом времени. И если в системе, где бандит служил государству верой и правдой, вы готовы были простить ему хорошо спланированное убийство, то пускай хотя бы расправа за его предательство государственных интересов послужит поводом раскрыть все его самые страшные секреты. Сделайте это ради родственников убитых журналистов.

Покойтесь с миром, Орхан Джемаль, Александр Расторгуев и Кирилл Радченко.

P.S. В удивительное время живём — люди, идеологически разведённые по разные стороны баррикад, караются федеральной властью так, как если бы они были союзниками друг друга. И всё же это несправедливо, когда желание рассказать об экспансии государства на другие континенты — само по себе предательство большее, чем вооружённый поход на столицу.